Слова и буквы again

Тема — текст Романа Ненашева «Война случится». Этот и другие его тексты можно почитать вот здесь. Аудиофайл с авторским исполнением можно скачать на Литератерре.

Теперь мои вариации.

Аудио-версия

И текст.

Включи радио. У тебя же есть стандартный трёхпрограммник, который ты не включал уже очень давно, но он работает. Что такому сделается? Он старше тебя, а чувствует себя лучше, чем ты в свои тридцать. И ещё переживёт тебя, вот увидишь. Хотя, что я говорю, тогда ты уже ничего не увидишь. Словом, прошу, уважь старика, включи приёмник. Тем более, что есть повод. Ты ещё не понял? Ну, выйди на улицу или хотя бы на балкон. Вдохни поглубже — чувствуешь, что—то в воздухе? Даже не запах, а какое-то настроение странное. Что-то должно случиться, чуешь? Или уже случилось, но никто ещё не понял, не осознал, что именно, где, как, почему? Включи радио — там, может быть, расскажут. И именно по трёхпрограммнику — от этих нынешних эфэмных бренчалок разве дождёшься чего-нибудь по делу. И надеяться не стоит. Так что давай, на кухню — щёлк выключателем — и слушай. Вот, как раз новости, кажется…

Война случится, и, положим, в среду.
Положим, что Шестая Мировая.
И я, пожалуй, загодя уеду,
Дождавшись 31—го трамвая.

… какой странный диктор. Не совсем то, что ожидаешь услышать в новостях. Ну да ладно, раз тут такие дела — всякое может быть, и то, что дикторы себя странно ведут — это не самое страшное. Теперь понятнее, о чём я говорю? В воздухе повисло ожидание — и кто его разберёт, чего и кто ждёт. Вот, по радио говорят — война. Ладно, будем слушаться радио — тот ещё источник знаний о мире, конечно, но за неимением лучшего — сойдёт. Так вот, война. И, говорят, мировая. Помнишь, в детстве «мировой» — значило «отличный». Или, как там ещё говорил герой одной детской книжки «мировецки». Вот и война будет «мировецкая». Потому что иначе и быть не может. Ты же устал от мирной жизни, правда же? Я заметил, как у тебя заблестели глаза — стоило только услышать про войну. Слушай, слушай дальше — радио продолжает говорить…

И порох ляжет запахом на ели.
И по команде, скажем, сисадмина
Натасканные коккер спаниели
Найдут в подвале залежь кетамина.
И будет раздаваться канонада,
И цвета хаки мчать велосипеды,
И мордами поблёскивать торпеды,
Всплывая пузырьками лимонада.

… вот видишь, точнее, слышишь — как оно будет, если верить всё тому же радио. А больше верить некому и нечему, повторюсь. Согласись, жизнь теперь становится интереснее. С утра, когда ты, открыв глаза, перебрал в голове те дела, которые должны быть сделаны за день, ты почувствовал, как на тебя наваливается скука. Очередной день, едва отличимый от сотен, тысяч предыдущих и последующих таких же. Надоело, надоело, знаю. А теперь — как будто бы появился какой-то просвет, есть надежда, что как-то оно… живее будет что ли. Хорошая война лучше плохого мира, как говорится. Точнее, говорится по-другому, но у тебя дела обстоят именно таким образом. И пусть другие уезжают — на трамвае ли, на автобусе, на велосипеде, не важно, пусть уплывают на пароходах, улетают на самолётах и парапланах, а ты останешься. Будешь выглядывать в амбразуру окна, чтобы узнать, как продвигаются дела. А то и добровольцем пойдёшь — не затем, что патриот, а затем, что хочется включится, принять участие в этой странной войне. И совершенно не важно, кто с кем и за что воюет. Важно, что воюют. И только. Процесс, а не результат — избито, но именно так. И ты не один такой, наверняка. Вот, и диктор в трёхпрограммнике, слушай …

И два матроса — Павел и Ерёма,
Как хищники удачливы и ловки,
Достанут из оконного проёма
Гранаты и тяжёлые винтовки.
И город лопнет на две половины
И истины, что будут безусловны:
Одни, допустим, в знании невинны;
Другие — по незнанию виновны…

… ну, да, так и бывает на войне, тем она и хороша — нарушается привычная логика, становится ничего непонятно. И врут, что всё становится совершенно понятно — дескать, вот — оружие, вот враг. Врага надо уничтожить. И вперёд. А как его уничтожить, так, чтобы и самому уцелеть? И почему именно это — враг? Вспомни ильмы, книги о войне — там же довольно часто речь о том, что люди перестают понимать, что они тут делают, с кем и за что воюют. И, в результате, война — чуть ли не самая целенаправленная вещь — война — становится концентрированной бессмыслицей. И в этой бессмылице так легко потерять себя. А ведь тебе того и надо — потеряться, забыть своё имя, привычки, всё то хозяйство, что ты накопил. Потерять — и найти что-нибудь другое, пусть неожиданное, но, главное — не-привычное. А на войне и не такое бывает. Там вообще всё возможно, в любой момент мир может вывернуться наизнанку, превратиться во что—то совсем непонятное. Вот, слушай дальше…

И город станет строить баррикады,
И запасаться йодом и бинтами.
А в пятницу сквозь облако блокады,
Маяча разноцветными бантами,
Пройдёт, допустим, девочка живая
Походкой неуверенной и шаткой.
И вслед ей, начинённая брусчаткой,
Пещерным эхом ахнет мостовая.
И город, сев на антидепрессанты,
Украсит транспарантами аллеи.
И с неба будут падать диверсанты,
Как листья с пожелтевших тополей…

* * * * * *

Ну, и дальше всё конечно, понятно. Таки зазвонил будильник. И ты проснулся второй раз — на сей раз уже окончательно.