Поблизости от моего нонешнего дома есть рекламный щит. Эка невидаль.
А на щите время от времени меняют плакаты. Что тоже не удивительно.
Последние пару месяцев на этом щите висела социяльная реклама, гласившая, что лошадиным силам нужна хотя бы одна голова. Это к тому, что правила дорожного движения надо соблюдать, если кто не понял.
А потом поверх этой рекламы наклеили не менее социальную про то, что надо всем честным гражданам звонить пот телефону доверия ФСБ (если что). Тогда, дескать, терактов не станет и солнце будет ярче светить.
Во время дождя сквозь новый плакат просвечивает старый. И такое сочетание — «Телефон доверия ФСБ»+ «Лошадиным силам нужна хотя бы одна голова» кажется мне весьма достойным.
А на соседнем щите нынче рекламируют Етнолаф, между прочим. А раньше была какая-то фабрика трикотажа. Один чёрт, в общем, мне кажется.
Вот, собственно, и всё.
С умилением вспомнил вдруг эпизод, имевший место на Яхроме в прошлом или позапрошлом году. В связи с происходившим там «Етнолайфом» окрестности были наводнены друзьями-кришнаитами. Они тянули свои прекрасные песни почти круглые сутки. Временами это сильно утомляло. И вот, как-то ночью кого-то они окончательно достали. И над яхромскими лесами-полями разнёсся зычный, с характерным оттягом крик:
«Кришнаиты, спа-а-а-ать!».
Не помню, замолчали ли эти самые кришнаиты, но звучало всё это весьма достойно.
Ехал сегодня в автобусе, читал «Записки пинчраннера» Оэ. Как это, судя по всему, за ним водится — рассуждения про смерть.
Отвлёкся от книжки, выглянул в окно и увидел два трупа. Авария на дороге.
Тут же суетились телевизионщики.
Вчера вечером был в в Южном Измайлове.
Сидели, пили.
Вышел покурить на балкон.
Ветер.
Стоял и дышал, минут пять, а может больше.
Так и не закурил, расхотелось. Не до того было.
Кажется мне, что воздух в Измайлове навевает какую-то меланхолию. Она может быть мрачной или светлой, но — меланхолией. Пока я там жил, я не очень это замечал, наверное. А сейчас заехал — и почуял. Там, где я сейчас живу, тоже много воздуха и ветра. Но они другие. Не меланхоличные, нет. Скорее, я бы сказал, бодрящие и зовущие. Куда, правда, пока мне непонятно. Вот, уеду отсюда (скоро уже, месяца через два) — пойму, наверное. Привычное трудно до конца понять и оценить. Надо от него отвыкнуть — тогда становтится яснее.
Вспомнился ещё текстик, написанный почти два года назад, точнее — в последнюю ночь лета 2003 года. Захотелось выложить.
вот он
Наблюдал только что в курилке (простите за тавтологию) обкуренных, судя по всему, студентов, которые бурно обсуждали, бывают ли армяне и курды (не знаю, точно, чем вызвано именно такое сочетание) голубоглазыми блондинами, а также, можно ли говорить от отдельной субрасе, которую составляют современые американцы.
Институт стран Азии и Африки, да.
В детстве почему-то находится масса интереснейших вещей. Пусть бесполезных даже, но — интересных.
Например, дореволюционные аптечные пузырьки.
Или, вот помню, пошли с другом-приятелем в близлежащий парк искать грибы. А нашёл я там вовсе даже часы «Полёт». Хорошие, с самоподзаводом. Лежали под деревом, называемом берёзой. Чавсы послушно тикали, а я радовался. Толку, в конечном счёте, от них не было никакого, не носил я их ни разу. Но сама радость от находки…
А ещё, помнится, в окрестностях помойки нашёл я как-то электронную игру «Ну, погоди!», помните такую?. В то время это был самый шик. Вставил новые батарейки — и, о чудо, она даже заработала. И, опят-таки, не могу сказать, что я много в неё играл, но сам факт нахождения такого чудо-предмета очень радовала.
Несколько раз я находил какие-то старый монеты — копейку 1911 года, пятак 1927, кажется. Нумизматическая их ценность никогда меня не интересовала. Сколрее, их «древность». Многое они повидали, должно быть.
Эти находки, абсолютно не утилитарные сами по себе вспоминаются с радостью. Вот, нашёл бы я, скажем, пятьдесят рублей — было такое с ещё одним моим детским другом-приятелем — и что? Обменял бы их в магазине на какой-нибудь ценный предмет. Но это же совсем другая история.
Вчера вспомнилось, как прошлым летом в лесу видел маленькую радугу метров в пяти от себя. И убедился на собственном опыте, что до радуги нельзя дойти. Но, что самое странное, дойти нельзя самому. Другой человек до этой радуги дойти вполне может. И ты это увидишь.
А у меня в холодильнике стоит дарёная баночка мёду с интригующей надписью от руки на крышке:
«Акация
ХЗ»
Никак не доем этот мёд. ХЗ почему.
Меня разбудил шмель1. Слышу — жужжит. «Муха», — думаю, -«весна пришла, весне дорогу. Однако, какая басовитая муха». Жужжит где-то в ногах. Смотрю — по одеялу ползает слегка сонный шмель. Деловито так, как это им свойственно. Я его взял аккуратно, как меня бабушка учила, одеждой какой-то, чтоб не цапнул, и к окну понёс. Шмель возмущённо загудел, из моей не слишком цепкой хватки вырвался и упал где-то в районе батареи. Ищу — нету. «Ладно», — думаю, — «окно открытым оставлю — он там отогреется, проснётся до конца и улетит, глядишь. Шмели — они умные». А через три минуты смотрю — он опять по одеялу моему ползает. Я второй раз его беру, несу к окну, отпускаю — не улетает. По одежде ползёт упрямо, ко мне в комнату. А потом, после некоторых уговоров всё-таки отцепился и, кривовато, слегка боком, но полетел прочь. Надеюсь, у него будет всё в порядке.
——————————————————————————————
1 Надо заметить, что из всей полосатой насекомой братии мне симпатичны именно шмели. Про одного я даже сказку сочинил как-то, насколько я помню, только откопать её сейчас не могу (а может я и не записал, а только рассказал кому-то).