Слова и буквы again

… старик улыбнулся.
— Одиссей ведь почему никак вернуться не мог?
— Ну, ему многое мешало, а может быть, он заблудился?..
— Конечно, заблудился. Он заблудился в словах, в мыслях. Дело не в том, что он не знал, куда дальше идти, куда плыть. И не в том, что ему мешали многочисленные препятствия, хотя и этого хватало. Он заблудился, потому что был слишком внимательном к этому миру, к тому, что происходит вокруг, понимаешь? На каждом шагу он обнаруживал, как мало он знает и понимает и как много ему может открыться, пока он в пути. И получалось, что каждый шаг его не приближал, а отдалял от дома, хотя бы и направление было верным. Он лучше многих знал, что в любом дне, в любой минуте, мгновении прячется бесконечность. И это его настолько заворожило, что он заблудился. Наверное, было бы забавно, если бы кто-нибудь попытался рассказать всё, что происходит с ним в течение дня, во всех подробностях. Этот рассказ занял бы намного больше времени, чем один день, я уверен. А если записать – вышла бы претолстая книга. Может быть, найдётся безумец, который решиться такое попробовать. И он тоже заплутает – в этом единственном дне, вот увидишь. Он попадёт в такие места, куда бы никогда не забрёл, если бы не пытался облечь этот мир в слова, во всей его полноте. Нет, что я говорю, не весь мир, конечно, а хоть малую часть. Одиссей уже заплутал. И сейчас, наверное, бродит где-то. И с каждым шагом на пути домой он становится всё дальше от своей цели. А мы рассказываем друг другу эту историю и помогаем ему стать всё более недостижимым…

Пришёл спам с таким текстом в письме:

«Онегин дома заперся,
Меня смущал; но я привык
Где мод воспитанник примерный
Он застрелиться, слава богу,
С мужчинами со всех сторон
Всевышней волею Зевеса
Под небом Африки моей (11),
Где я страдал, где я любил,
Как рано мог уж он тревожить…»

И так далее, ещё несколько таких «строф» с перепутанными строчками. Полный сюр, вобщем. Всякие постмодернисты нервно курят в сторонке.

Прекрасно, по-моему.
Жаль только, что к письму таки-прилагалась картинка с рекламой спамовых рассылок.
Но сама идея, хм, смешная, пожалуй.

Тема — текст Романа Ненашева «Война случится». Этот и другие его тексты можно почитать вот здесь. Аудиофайл с авторским исполнением можно скачать на Литератерре.

Теперь мои вариации.

Аудио-версия

И текст.

Включи радио. У тебя же есть стандартный трёхпрограммник, который ты не включал уже очень давно, но он работает. Что такому сделается? Он старше тебя, а чувствует себя лучше, чем ты в свои тридцать. И ещё переживёт тебя, вот увидишь. Хотя, что я говорю, тогда ты уже ничего не увидишь. Словом, прошу, уважь старика, включи приёмник. Тем более, что есть повод. Ты ещё не понял? Ну, выйди на улицу или хотя бы на балкон. Вдохни поглубже — чувствуешь, что—то в воздухе? Даже не запах, а какое-то настроение странное. Что-то должно случиться, чуешь? Или уже случилось, но никто ещё не понял, не осознал, что именно, где, как, почему? Включи радио — там, может быть, расскажут. И именно по трёхпрограммнику — от этих нынешних эфэмных бренчалок разве дождёшься чего-нибудь по делу. И надеяться не стоит. Так что давай, на кухню — щёлк выключателем — и слушай. Вот, как раз новости, кажется…

Война случится, и, положим, в среду.
Положим, что Шестая Мировая.
И я, пожалуй, загодя уеду,
Дождавшись 31—го трамвая.

… какой странный диктор. Не совсем то, что ожидаешь услышать в новостях. Ну да ладно, раз тут такие дела — всякое может быть, и то, что дикторы себя странно ведут — это не самое страшное. Теперь понятнее, о чём я говорю? В воздухе повисло ожидание — и кто его разберёт, чего и кто ждёт. Вот, по радио говорят — война. Ладно, будем слушаться радио — тот ещё источник знаний о мире, конечно, но за неимением лучшего — сойдёт. Так вот, война. И, говорят, мировая. Помнишь, в детстве «мировой» — значило «отличный». Или, как там ещё говорил герой одной детской книжки «мировецки». Вот и война будет «мировецкая». Потому что иначе и быть не может. Ты же устал от мирной жизни, правда же? Я заметил, как у тебя заблестели глаза — стоило только услышать про войну. Слушай, слушай дальше — радио продолжает говорить…

И порох ляжет запахом на ели.
И по команде, скажем, сисадмина
Натасканные коккер спаниели
Найдут в подвале залежь кетамина.
И будет раздаваться канонада,
И цвета хаки мчать велосипеды,
И мордами поблёскивать торпеды,
Всплывая пузырьками лимонада.

… вот видишь, точнее, слышишь — как оно будет, если верить всё тому же радио. А больше верить некому и нечему, повторюсь. Согласись, жизнь теперь становится интереснее. С утра, когда ты, открыв глаза, перебрал в голове те дела, которые должны быть сделаны за день, ты почувствовал, как на тебя наваливается скука. Очередной день, едва отличимый от сотен, тысяч предыдущих и последующих таких же. Надоело, надоело, знаю. А теперь — как будто бы появился какой-то просвет, есть надежда, что как-то оно… живее будет что ли. Хорошая война лучше плохого мира, как говорится. Точнее, говорится по-другому, но у тебя дела обстоят именно таким образом. И пусть другие уезжают — на трамвае ли, на автобусе, на велосипеде, не важно, пусть уплывают на пароходах, улетают на самолётах и парапланах, а ты останешься. Будешь выглядывать в амбразуру окна, чтобы узнать, как продвигаются дела. А то и добровольцем пойдёшь — не затем, что патриот, а затем, что хочется включится, принять участие в этой странной войне. И совершенно не важно, кто с кем и за что воюет. Важно, что воюют. И только. Процесс, а не результат — избито, но именно так. И ты не один такой, наверняка. Вот, и диктор в трёхпрограммнике, слушай …

И два матроса — Павел и Ерёма,
Как хищники удачливы и ловки,
Достанут из оконного проёма
Гранаты и тяжёлые винтовки.
И город лопнет на две половины
И истины, что будут безусловны:
Одни, допустим, в знании невинны;
Другие — по незнанию виновны…

… ну, да, так и бывает на войне, тем она и хороша — нарушается привычная логика, становится ничего непонятно. И врут, что всё становится совершенно понятно — дескать, вот — оружие, вот враг. Врага надо уничтожить. И вперёд. А как его уничтожить, так, чтобы и самому уцелеть? И почему именно это — враг? Вспомни ильмы, книги о войне — там же довольно часто речь о том, что люди перестают понимать, что они тут делают, с кем и за что воюют. И, в результате, война — чуть ли не самая целенаправленная вещь — война — становится концентрированной бессмыслицей. И в этой бессмылице так легко потерять себя. А ведь тебе того и надо — потеряться, забыть своё имя, привычки, всё то хозяйство, что ты накопил. Потерять — и найти что-нибудь другое, пусть неожиданное, но, главное — не-привычное. А на войне и не такое бывает. Там вообще всё возможно, в любой момент мир может вывернуться наизнанку, превратиться во что—то совсем непонятное. Вот, слушай дальше…

И город станет строить баррикады,
И запасаться йодом и бинтами.
А в пятницу сквозь облако блокады,
Маяча разноцветными бантами,
Пройдёт, допустим, девочка живая
Походкой неуверенной и шаткой.
И вслед ей, начинённая брусчаткой,
Пещерным эхом ахнет мостовая.
И город, сев на антидепрессанты,
Украсит транспарантами аллеи.
И с неба будут падать диверсанты,
Как листья с пожелтевших тополей…

* * * * * *

Ну, и дальше всё конечно, понятно. Таки зазвонил будильник. И ты проснулся второй раз — на сей раз уже окончательно.

Курсив — М.Щербаков, отсюда.

Не ищи в этих снах логики,
Не помогут ни Фрейд, ни сонники,
Встал, пошёл, побежал,
Оказался не там,
Ошибся адресом,
Но не важно – тебя не ждут
Ни там, куда торопился,
Ни тут,
Где оказался.
Набирай телефон –
Всё равно он отключён
За неуплату налогов
На вдохи и выдохи.
Но ты говори, говори,
Ведь сколько бы слов
Не было тобой сказано –
Самое важное
Вырежут из эфира.
И всё останется таким, как было –
Немного смешным,
Нелепым,
Тут не то, чтоб дожить до лета,
Суметь бы дойти до дома –
Стороны света
Перепутались,
Сказать, куда ты забрёл
Не способен
Ни хитрый географ,
Ни опытный астроном.
Но что тебе в том?
Никуда, низачем,
Конный или пешком
Продолжай идти.
Вон, смотри –
Ты здесь всё-таки не один…

Многие здесь плутают.
Летают.
Тают.
Нехитрое это дело – исчезнуть,
В заманчивой пустоте.
Затеряться в промежутке
Между далёким «где-то»
И царящем вокруг «нигде».
Так что от нечего делать
Считай гудки,
Шаги в тишине,
Вдохи, выдохи,
Межевые столбы –
Всё сочти,
Может, хоть цифры не подведут,
Раз уж слова
Оказываются пусты…

Произведение, в котором довольно много героев. Скажем, 20 или 30. Можно, впрочем, попробовать и с меньшим числом.
Каждый из них на протяжении всего произведения произносит одну и ту же фразу. Однако, порядок этих фраз, состав участников и контекст разговоров меняется. В результате получается энное количество различных диалогов.

(навеяно «Зази в метро» Р. Кено)

Сегодня периодически вспоминается:

Говно: Я говно!
Некто: А по-моему, ты писатель!

(Говно, потрясённое этой новостью, падает замертво. Его выносят)

Ссылка — тыц.

———————————

Здесь мог бы быть стихотворный текст. Но его здесь нет. Но мог бы. Но…
В общем, вы поняли.

———————————

Ещё, кстати, я подумал, что found poetry, которой увлекается время от времени wind_de_nor — это тоже, в своём роде, потенциальная поэзия.

———————————

Или, например, вот это:

Забыто все.doc
Случайно оброненная фраза.doc
Сумерки близко.doc
Деревья укрыты снегом.doc
Эта погода напоминает меня.doc
Мечусь в клетке очередного дня.doc
Вот лист.doc
Время в пути.doc
Я не важен.doc
Никак не могу навести на резкость.doc
Играю с миром в молчанку.doc
Ни одного сказуемого.doc
Это была просто игра.doc

[список названий файлов из директории, где свалены мои тексты]

Ну, и так далее, прямо сейчас лень думать.

Шизофренично немного, но всё же.

Я не то, чтобы сдох, но, кажется, растворился в тумане.
Я позабыл, что было до, и боюсь думать, что будет с нами,
Стрелки часов, спрятавшиеся за стеклом, мне неподвластны,
Мир перешёл на новое время, а я сбился с шага и потерялся.

Утром глянул в окно – мир будто исчез, не видно ближайшего дома,
Говорят, это просто туман, говорят, в этом нет ничего такого,
Говорят, просто выйди на улицу, только оденься теплее,
И иди на работу, всё в порядке, мир привычен и незатейлив.
А я медлю, неспешно пью чай, курю, мою посуду,
Веду сам с собой долгие привычные пересуды
О том, что я всё же, вопреки, не смотря на, существую,
О том, что и ты существуешь, хоть тоже норовишь раствориться в тумане.

Как здесь тихо, только часы отбивают такт, но и они не понимают,
Что за танцы танцуют все эти странные люди – часами, днями, годами,
Повинуясь ритму, стараясь вписаться в размер, не сбиться.
Но не бывает ни дня, чтобы кто-нибудь не оступился,
Я же выпал, как птенец из гнезда, хоть не знаю, какая я птица.

Впрочем, хватит нести чушь, надо, наконец, выйти из дома.
Стать тем, что называю «собою», твоим старым знакомым.
Выйду в туман, пойду к метро, вдруг встречу себя по дороге.
Главное – не проглядеть. Не упустить. Не сгинуть в итоге.
Если же растворюсь без остатка – не поминай лихом.
Я часто бываю рассеян – вот и исчез случайно. Сгинул.

Шерлок Холмс переквалифицировался
В страхового агента,
А профессор Мориарти
Торгует на рынке
Китайскими кедами,
Гайавата работает барменом
В мексиканском ресторане,
Смок Белью занялся
Разведением породистых кошек,
А Питер Пен увлёкся
Игрой на фондовом рынке.
Недавно в переходе я встретил
Карлосона,
Который жил на крыше —
Он устроился машинистом метро.
Рассказал, что солдат Швейк
Нынче пишет статьи про фитнесс
В модный журнал,
А Профессор Доуэль стал ведущим
Ток-шоу на центральном телеканале.
Ещё мне пришло письмо
От Эркюля Пуаро,
Который, как оказалось,
Теперь модный веб-дизайнер.

В общем, все устроились в жизни.
Один только Ихтиандр
Никак не может найти своё призвание.
Одно время работал на радио, но его
Почему-то уволили.
Говорят, много пьёт
И, кстати, предпочитает
Надираться в компании с Гарри Поттером.
Что, согласитесь, странно
И грустно.