вот, сказка получилась
Жил-был гриб. Звали его, скажем, Тимофей. Это был вполне обычный подберёзовик, один из многих, что появляются в лесах во второй половине лета. Тимофей родился пасмурным утром, где-то во второй половине августа, когда в воздухе уже чувствуется приближение осени, но мир ещё живёт по летним правилам. Вырос он в глухой части леса, где не то, что людей, и зверей почти не было. Вообще-то странно – как раз зверья там должно было быть порядочно, но отчего-то на поляну, где рос Тимофей, никогда никто не забредал. А сам гриб, понятное дело, не могу покинуть своё место. Поэтому Тимофей общался только с несколькими братьями-грибами, росшими поблизости, с травой. Деревья стояли чуть поодаль, поэтому с ними поговорить не удавалось. К тому же, как известно, деревья, как правило, считают ниже своего достоинства разговаривать с грибами. Некоторые, особенно просвещённые, вообще считают грибы каким-то недоразумением – отдельное царство, понимаешь, организовали. А сами не пойми кто. Какой с них может быть спрос?
Так что собеседников у Тимофея было не так много. И все они, в общем-то, не знали, что происходит за пределами поляны. Иногда болтливые травинки передавали какие-то слухи о событиях во «внешнем мире», но вести эти были путаны, потому что каждая травинка считала необходимым вставить в рассказ своё слово и, в итоге, вполне обычные истории становились причудливыми и малопонятными.
Любимым собеседником Тимофея был росший неподалёку мухомор Леонид. Он был практически ровесником Тимофея, так, что можно сказать, они выросли вместе. Леонид был весел и немного странноват, что, вообще говоря неудивительно для мухомора. Тимофей периодически удивлялся его неожиданным репликам на самые разные темы –о цвете неба, о формах облаков, о путанных речах травинок, о неторопливом шелесте деревьев, о шуме ветра. Леонид умел рассмотреть в этих, в общем-то ничем не примечательных вещах и событиях, какие-то новые, незаметные стороны. Любимым занятием друзей было разглядывание облаков – они старались разглядеть в них как можно больше фигур. Это было своего рода соревнование. Леонид, правда, играл не очень честно. Он периодически использовал слова, которые слышал от травинок, но при этом ни они, ни он, ни Тимофей не знали толком, что это такое. Например, он запросто мог объявить, что «вон то облако похоже на завалинку», хотя объяснить, что такое «завалинка» он не сумел бы. А если Тимофей его спрашивал – он начинал сердится и говорил что-нибудь вроде: «Ну, это же очень просто. Завалинка – это то, на что похоже вот это облако. А, нет, уже не похоже. Но пару минут назад – было один в один» или «Вот ведь глупый, а? Завалинка – это ж элементарно. Взрослый, большой уже гриб, а таких простых вещей не знает. Я даже и объяснять тебе не буду, всё равно без толку». Иногда Тимофей обижался на такую нечестную игру, но чаще просто смеялся.
Однажды утром, проснувшись, Тимофей обнаружил, что на него упал листок. Это был лист со стоящего неподалёку дуба.
— Здравствуй, — сказал гриб.
— Здравствуй, здравствуй, — ответил листок.
— А ты откуда?
— Я упал с дерева, вон с того.
— Чего это вдруг – упал?
— Время пришло. Осень началась. Скоро многие листья попадают. Я –один из первых, – не то с сожалением, не то с гордостью сказал лист.
— Хм, – задумался Тимофей. — А что такое осень?
— Это время, когда с деревьев облетают листья.
— А зачем?
— Ну, понимаешь, деревья устают нас держать – вот и отпускают полетать. И хорошо, я думаю. Это очень здорово – лететь, пускай и недолго. Иногда мне кажется, что мы, листья, и живём для того, чтобы хоть чуть-чуть полетать. Некоторым из нас везёт – их подхватывает ветер и долго, долго кружит. Можно увидеть много разного – и снизу, на земле, и вверху, на небе…
— Да, — только и сказал Тимофей. И замолчал. Задумался о том, как это – летать. Он, грибом просидевший на одном месте, иногда хотел как-нибудь попутешествовать, но он и сам понимал, что это – только мечта, едва ли осуществимая.
— Я, вот, пока летел, — продолжил лист после паузы, — увидел просвет между деревьями. Не могу понять – это просто поляна там большая или край леса? Вот, интересно было бы побывать там, где лес кончается…
— А чего там? – спросил Тимофей. – Вообще, навряд ли лес там заканчивается. Я слыхал, что это где-то совсем далеко, отсюда не углядеть.
— Ну, да, может, мне показалось. Просто, очень хочется там побывать. Там всё по-другому, это совсем непонятно, но интересно. Как будто другой мир, понимаешь?
— Да, понимаю, — задумчиво ответил гриб.
— Вот, хорошо облакам, — сказал лист. – Они летают далеко-далеко и так много всего видят, всё знают. Им сверху всё видать.
Тимофей подумал: «А ведь правда. Они, облака, так много всего видят. Наверное, и завалинки видели, и всякое другое, чего там Леонид называл. Поэтому они и могут превращаться в эти неизвестные ни мне, ни ему предметы». Ему стало грустно, что никак не получится тоже куда-нибудь слетать, посмотреть на то, что же за краем леса или где-то ещё, дальше. Чтобы хоть как-то утешится, он заметил:
— Ну, у нас на поляне тоже не так уж плохо. Тут, вон, небо видно, облака те же. Я знаю, некоторые грибы так растут, что им неба, облаков и не видать вовсе. А мы можем их разглядывать, они, если повезёт, расскажут, чего видели – как умеют, без слов. Только надо внимательнее глядеть.
— Да, облака многое могут рассказать, — согласился лист. И они замолчали, задумавшись.
Через некоторое время налетел порыв ветра, подхватил листок и понёс куда-то дальше, Тимофей потерял его из вида. Но почему-то ему казалось… нет, не казалось, просто хотелось, чтобы листик улетел как можно дальше, хорошо бы – за край леса и увидел, как там.
А сам гриб остался жить на старом месте. И, согласитесь, было бы странно, если бы он куда-то вдруг двинулся. Так что стоял себе и стоял. Ещё внимательнее, чем раньше рассматривал облака. И уже не спорил и Леонидом, когда тот называл их разными непонятными словами.