контрапункт (навеянное)
Едва ли всё-таки можно жить в лабиринте своей жизнью, мне кажется. Лабиринт склонен подчинять себе забредшего.
Вспомнилось, кстати:
Неподалёку от моего дома, в котором я жил в восемьдесят лохматом году, была большая детская площадка, на которой затейники-благоустроители города построили лабиринт. Сделан он был из больших листов крашенного ядовито-жёлтой краской железа. Через некоторое время это сооружение, конечно же, превратилось в неофициальный сортир (гадили, в основном в самом его центре — в этом есть некоторое изящество — перед отправлением естественных нужд пройти в самый центр лабиринта). Но первое время там было чисто и я, когда вместе с приятелями, когда в одиночестве, любил залезть в это странное и запутанное пространство и ходить по нему, упираясь в тупики или обнаруживая неожиданные повороты. Не знаю почему, но запомнить не такие уж сложные изгибы игрушечного, по сути, лабиринта мне не удавалось. Может быть, просто не хотелось — это место стало бы тогда слишком уж скучным и обыденным. А так я входил в лабиринт каждый раз как будто бы впервые. И блуждал в нём. Я жил жизнью лабиринта, подчиняясь его прихотям и всегда приходил в конце концов в одно и то же место — в центр. А там я обязательно смотрел на небо. И сейчас отчего-то кажется, что это небо всегда было пасмурным.
. . .
А потом лабиринт загадили и, в конечном итоге, конечно, сломали. Через некоторое время листы железа стали исчезать, оставались только опоры, на которых они висели. Теперь в центр лабиринта можно было попасть не плутая по его изгибам, просто, напрямик, войдя с любой стороны. там, где раньше были тупики, стало можно пройти. Лабиринт сдался и теперь я сам мог выбирать пути. Только это было совсем не интересно.