В уже наступивших сумерках
всё немного размыто, нечётко.
Это ещё не ночь, когда предметы,
либо совсем растворяются в темноте,
либо, выхваченные зажженным светом,
наоборот, становятся особенно чёткими.
В сумерках все люди,
все предметы
становятся похожими на призраков
с неясными, изменчивыми очертаниями.
В сумерках дневные тени покидают своих хозяев,
Отправляются какие-то неведомые края –
Кто знает, что они там делают, чем живут?
И вот – зажигаются фонари на улицах города.
Сначала этот свет почти незаметен,
ничего не меняется в окружающем мире.
Но через минуту-другую прохожий
оказывается совсем в другом мире –
где предметы вновь становятся
чёткими и как будто бы надёжными.
Именно «как будто бы», потому что в любой момент
они могут раствориться во тьме, исчезнуть –
только выключи свет.
И у всех вновь появляются тени, но это другие,
ночные тени, которые норовят убежать, как только
ты выйдешь за переделы освещённого пространства.
Редко удаётся застать этот момент –
когда в городе сумерки превращаются в ночь –
вовсе не от того, что солнце окончательно скрылось
и наступила темнота,
а потому, что на улицах
зажгли фонари.
Нужно было найти подробное описание небезызвестной игры «Мафия». Нашёл и с удивлением узнал, что игра была придумана студентом факультета психологии МГУ Дмитрием Давыдовым в 1986 году. Мне почему-то казалось, что это более давняя затея. Ну,и то, что автор — психфаковец не догадывался. Век живи, век учись, в общем.
Красота какая — версия того, что будет твориться здесь, когда мы все исчезнем.
Нравятся мне такие сюжеты.
Сегодня в восемь утра был разбужен звонком на мобильник. Звонил некий Геннадий по поводу «цЭмента» (именно так, с ударением на первом слоге). Сообщил, что цЭмента у меня не имеется. В ответ он извинился, пожелал «всех благ» (опять точная цитата) и отключился.
Начал ездить на велосипеде — соскучился я по этому делу. Давеча ездил по Измайловскому парку и думал, какие там есть мои места. Довольно давно я писал о чём-то подобном, и там называл и место в Измайлове, но сейчас, мне кажется, что это немного не то. Всё-таки я больше говорил о тех местах, которые «сильные» сами по себе, а те, которые я для себя сделал специальными, «своими». Для других они могут быть ничем непримечательными. Например, есть такое место в Лосином острове. Обычная, в общем, полянка, немного в стороне от больших дорог и троп. Я туда регулярно ездил ещё лет десять назад, сидел там, думал о вечном, медитировала или книжки читал просто. И как-то сжился с этой полянкой, мне там было хорошо просто приехать и посидеть минут пять-десять. Как-то сил набирался и вообще становился благостным. Прошлым летом, после большущего перерыва, заехал туда и обнаружил, что, в общем, какие-то хорошие отношения с этим местом у меня остались, хоть и ослабли, насколько я могу сравнивать по воспоминаниям. Ещё такого типа у меня место есть в Тверской губернии на реке Тверца, недалеко от Вышнего Волочка. И, наверное, на Яхроме. А, вот, в Измайлове, которое я вообще люблю и в котором живу, как-то пока не сложилось. Правда, я вспомнил про одно местечко, в которое я забрёл прошлой осени — мне кажется, у нас с ним могли бы сложится хорошие отношения, но пока я там был полтора раза и это не до конца не ясно.
Тут давеча одиозный (куда ж деваться) и весьма спорный Тёма Лебедев написал довольно смешной пост об отношениях с ЖуЖу (и с блогами вообще).
Я прочёл и вспомнил своё давнишнее замечание по этому же поводу. Не знаю, как со стороны, а для меня эти две записи — об одном и том же, хотя разница в способе, манере выражения это отчасти скрывает.