версия вторая, исправленная
… раньше что за звери были? Глупые, самонадеянные имхи, безобидные видишьли, в крайнем случае — многоногие мнетаккажется. Ну, на всех на них была управа. Правда, был ещё герой по имени Виайпи — эту мерзость, слизкую, да с гонором утомить многие пытались, но не всем удалось. Выжил — потому как жизнелюбив и бестолков — самое жизнестойкое сочетание.
Но это всё были, как оказалось впоследствии, цветочки. Ягодка же выросла — не дай боже. Имя ему дали невнятное — то ли Пиар, то ли Пеар, то ли вообще аббревиатуру вместо имени — PR. Согласитесь, эдакое сокращённое недоимя мало кому присвоят, а если уж нарекут — ничего хорошего от него не жди. И вот, как водится, сначала Пиар (давайте, я так его звать буду, чтобы не запутаться) был мал и неразумен. Потом подрос — благо, что многие его холили и лелеяли, скармливали всякие вкусности — рейтинги да пузомерки. Он всё кушал — и не только съедобное — и мерзопакость разнообразную, скандалы, ругань бессмысленную, разборки между реальными пацанами и провокации беспонтовые. Когда вырос зверь Пиар, стал зубом поцыкивать, глазом посверкивать — кого бы ещё сожрать, да так, чтобы сожратый довольным остался. Ибо была у него претензия — что он и не чудище поганое вовсе, а, напротив, добрый волшебник, который всякую уродину превратит во всеобщего любимца и вообще богатого и здорового. А то, что у этого счастливчика глаза странно посверкивают — это ж уже и не важно. Кому какое дело, какие глаза у всенародного любимца. Пиар тоже не дурак был, глотал целиком не всякого — особо одарённых оставлял в качестве рассады. Просто, мозг съедал, и то не целиком — чтоб всё-таки оставались на плаву. Выглядели такие герои со стороны, как правило, довольно презентабельно, был обласкан самим Пиаром (отчего-то это казалось многим особо привлекательным). И служили приманкой – шли к Пиару в пасть многие, привлечённые лоском и (ещё одно слово страшное) успешностью. В общем, хороший управленец из него вышел, говоря казёным языком. И вот — раз-два-три — оказалось, что Пиар уже и придушил многоногую мнетакажется. Имху, бедолагу (я ей даже сочувствую, хоть и не люблю), скушал с потрохами, свою ложноножку вместо неё подсунул доверчивой публике. Рейтинги всяческие, как особую вкусность, сам стал плодить, охранять и оберегать — у него это вышло лучше, чем у муравьёв с тлёй ихней многострадальной. Но всё же особый деликатес — это, конечно же мозг, который многие сами, по доброте душевной, али по глупости, Пиару скармливают. Потому как с виду он приветлив и добродушен, многие блага обещает, подобно всем известным джинам и золотым рыбкам. А потом незаметно мозг-то и съедает, причмокивая. Да так, что никто до поры ничего и не замечает . В общем, процветает Пиар. Замки себе отстроил, виллы всякие. Подарки принимает от благодарной публике. Столько их, этих подарков, что он уже и зубы дарёным коням стал заглядывать – абы что не берёт. А всё равно люди ему радуются как родному, дары приносят, и кажется им — благость, когда тебя Пиар сожрал и не отрыгнул при том. В общем, сыт, доволен, многими брезгует уже.
Какие уж тут имхи и видишьли. Имхи — отмерший вид практически. Пиар всех скушал. А теперь в зубах ковыряется и сыто порыгивает. А за дверью в его кабинет (да, он и кабинет себе отдельный завёл, как же. Приём — с трёх до шести) очередь стоит — каждый посоветоваться хочет. Хорошо бы вкусным показаться, чтобы и его съели. Глядишь, щастье подвалит, где-то там, в желудке несравненного Пиара. Щастье же он давным-давно употребил уже. А то вы не в курсе