Написал небольшой текст-руководство по поиску статей и интернете. Я писал, в основном, имея в виду психологические статьи, но, вообще, описанное можно приложить, мне кажется, и к любой другой тематике. Если у кого-нибудь появятся замечания/дополненрия/комментарии — буду благодарен.
Сегодня благостный диссертационный совет должОн был мне сказать, когда я буду, наконец, защищатся. Вышуепомянутый совет долго (на протяжении трёх часов) мялся, увиливал от ответа, прикидывался дурачком, многозначительно молчал, заговорщецки подмигивал, неприлично хихикал, скорбно вщдыхал, зловеще потирал руки, задумчиво смотрел в потолок и, наконец, изрёк что-то вроде: «Защищаться ты, конечно, будешь, но екогда — я ещё не решил окончательно, ну, наверное, может быть, не исключено, что 17 июня. Но это ещё не окончательное решение. Может, и десятого. А может быть — третьего. Там посмотрим».
Короче, чёрт его знает. Эта неопределённость меня преследует на протяжении всей эпопеи м диссертацЫей. Все «что-то слышали», но никто ничего точно не знает. Блин.
Бросить всё и уехать в Баден-Баден. bor1, я еду уже на 99,99%. Одну сотую я себе оставлю всё-таки — слишком уж этот процесс предзащитной суеты непредсказуем.
Всё-таки первый альбом King crimson, «In the Court of the Crimson King», гениален. Десять лет я пребываю в этой уверенности.
Больше сказать нечего. И не хочется.
Поотвечал на вопросы yatsutko.
Отвечать любопытно — формулируешь для себя некоторые вещи, о которых так просто не очень задумываешься.
Повод для рефлексии.
Дни выстраиваются в шахматном порядке.
И вкус у них разный – то горький, то сладкий.
Я разглядываю их – как будто бы нету
Меня в них, гляжу со стороны. Принимаю за чистую монету
Каждый поворот судьбы. Наверное, глупо
Так пытаться жить. Я по-другому, кажется, не умею…
Меня разбудил шмель1. Слышу — жужжит. «Муха», — думаю, -«весна пришла, весне дорогу. Однако, какая басовитая муха». Жужжит где-то в ногах. Смотрю — по одеялу ползает слегка сонный шмель. Деловито так, как это им свойственно. Я его взял аккуратно, как меня бабушка учила, одеждой какой-то, чтоб не цапнул, и к окну понёс. Шмель возмущённо загудел, из моей не слишком цепкой хватки вырвался и упал где-то в районе батареи. Ищу — нету. «Ладно», — думаю, — «окно открытым оставлю — он там отогреется, проснётся до конца и улетит, глядишь. Шмели — они умные». А через три минуты смотрю — он опять по одеялу моему ползает. Я второй раз его беру, несу к окну, отпускаю — не улетает. По одежде ползёт упрямо, ко мне в комнату. А потом, после некоторых уговоров всё-таки отцепился и, кривовато, слегка боком, но полетел прочь. Надеюсь, у него будет всё в порядке.
——————————————————————————————
1 Надо заметить, что из всей полосатой насекомой братии мне симпатичны именно шмели. Про одного я даже сказку сочинил как-то, насколько я помню, только откопать её сейчас не могу (а может я и не записал, а только рассказал кому-то).
Я не помню точно, когда родился. Зато наверняка знаю, когда умру. Когда придёт весна. Это, казалось бы, странно – умирать весной. Чаще умирают осенью. Или зимой. Но со мной будет именно так. Я не переживу ближайшую весну. Меня не станет. Я слышал, мне рассказывал полусонный зимний ясень, весной оживут ручьи, проснутся медлительные деревья, радостно зазеленеет трава. Но этого всего мне не доведётся увидеть Я вообще почти не видел зелёного цвета. Мне хорошо знаком белый и чёрный – вокруг меня много оттенков этих цветов. Весной же мир становится разноцветным и, насколько я могу понять, более суетливым. И все немного сходят с ума. Становится слишком много жизни. Она не может сама с собой справиться. Не могу сказать, плохо это или хорошо – мне то неведомо. Скажу лишь, что это не по мне. Я спокоен и холоден. И мне это нравится. Волнение, суета – это для меня чуждые и непонятные слова. Я люблю спокойствие и неизменность. И это спокойствие позволяет мне бесстрастно ожидать своей участи. Я отживу своё и уйду – как будто бы меня и не было. Я не оставлю никаких следов. Через месяц-другой никто и не вспомнит обо мне. И ладно.
Я