В полуночном метро чувствуешь некое родство, солидарность со своими попутчиками.
Странные люди, ночные люди. Нетрезвые, сумасшедшие, шумные, неуместные — все они, несмотря на всю непохожесть друг на друга и на самого тебя, кажутся близкими и понятными. И вон та тихая симпатичная девушка, и вот тот ушедший глубоко в себя парень тоже. Все они — полуночные птицы, не попадающие в общий ритм этого, дневного, по своей сути, города. Вернее нет, не города. Город живёт вообще в своём, совсем не совпадающим с людской суетой, ритме. Но люди, большинство людей, живут именно днём — там их заботы, их мысли, их печали и радости. А те, кто ездит в полуночном метро, живут по-своему, зыбкий свет фонарей им кажется интересней и загадочней яркого солнечного света. И, когда в этом полуночном метро кто-то из случайных попутчиков заговаривает с тобой, ты не отворачиваешься, не принимаешь неприступный и отсутствующий вид, какой принял бы, наверное, если это происходило бы в разгар рабочего дня или, что ещё хуже, в час пик, скажем, когда все торопятся домой и никому ни до кого нет дела. Нет, ты улыбнёшься. И, может быть, ответишь. Таких полуночных знакомств было много в твоей жизни. И все они, вопреки страшным рассказам о маньяках и убийцах, были вполне мирные, немного смешные, немного абсурдные, немного сентиментальные даже. Может быть, потому, что эти люди, твои попутчики, тоже понимают, чувствуют это странное родство полуночников, людей, едущих через ночь, кто куда.
…и потом, когда ты выходишь из метро, ты остаёшься один на один с непривычно тихим, как будто бы спящим городом. «Как будто бы» — потому что он не спит. Как раз ночью он и не спит, и с ним можно поговорить, можно услышать каким-то третьим ухом, почувствовать сто двадцать четвёртым чувством, что он думает, чем живёт. Но это уже совсем другая история…