приступ графомании (можно не читать)
В данный момент мой журнал находится в режиме read only (вот оно почему).
Но, тем не менее, я пишу.
Хотя, и не собирался, надо сказать. Включил семажик, чтобы посмотреть изменения в друзьях, а мне говорят — писать нельзя. Ну, я и решил написать, исключительно из чувства противоречия.
Эта запись вполне бессодержательна, не ждите, что я всё-таки раскочегарюсь на что-то сколь-нибудь информативное. Просто, я вношу свой вклад в неуклонно, как известно, возрастающую энтропию. Ибо ничто человеческое мне не чуждо. Интересно, кто прочтёт эту фигню целиком? Впрочем, может быть, чуть раньше, чем я закончу меня всё-таки занесёт на какую-нибудь животрепещущую тему. Раз уж я начал писать, то, ради интереса, буду писать, пока окончательно не надоест.
Кажется, написать большой, связанный текст ни о чём — совсем не просто. Вот, сейчас я уже начал задвигать какие-то телеги, чувствуете? Вообще, любопытно, насколько это возможно — применять язык не по его прямому назначению, то есть говорить (писать) и при этом не сообщать никакой информации. Всякая абракадабра («апропаропа», например) не в счёт. Это не язык, всё-таки. Наверное, невозможно. Вот, я уже скатился до очередного, хм, дискурса, прости …сспыдя.
Ладно, заканчиваю, надоело, кажется. Не способен я, патологически не способен писать длинные тексты. Долбанная диссертация не в счёт. Не написать мне романа. И ладно, думаю.
Да, ещё напоследок: послушал новый альбом Паперного (на сайте, кстати, можно скачать целиком два альбома 1996, кажется, года, очень хорошие, по-моему). А этот новый — так себе, к сожалению. Лучшие, на мой вкус песни на нём — старые, ещё с первого альбома. И перепеты не лучшим образом, мне старые версии больше нравились.
В длинных постах, если их не читают целиком, как правило, обращают, всё-таки на последнюю строку. И за собой замечал, и кто-то ещё мне говорил, что у него (неё) такая же фигня. Так вот:
это последняя строчка данного поста. Всё.