Как это мне иногда свойственно, нарисовал я пару закорючек. У меня сразу же возникла версия, что из этих закорючек может выйти. Стал я, значится, дорисовывать. Но как-то неправильно у меня выходило. Долго дорисовывал. И долго не получалось. А потом, вдруг, в какой-то момент, мне показалось, что эти закорючки – часть совсем другой картинки. И окончательно я запутался. Потом ещё что-то в закорючках многострадальных увидел.
И решил: пусть они сами по себе остаются. Кто что увидит – так то пусть и будет. А кто-то мимо пройдёт, да подумает/скажет: «Вот ведь, фигня-то какая. Из-за чего сыр-бор?»
Недорисованность, равно как и недоговоренность временами вполне самоценна может оказаться. Потому как зрителю больше пространства остаётся для него самого же.
Не далее, как сегодня размышлял, что зрителю/читателю в произведении должно быть место. И чтоб не тесно ему там было. Это, вообще говоря, отдельная большая тема. Вот, с мыслями соберусь – напишу, вполне может быть.