Архив

Архив раздела ‘цитаты’

12 октября 2011 Нет комментариев

В «Большом городе» попалась переписка Рубинштейна и Чхартишвили, хорошая.

Вот, например, пишет Чхартишвили:

…живу в городе, который люблю, но который мне не нравится. К обоим глаголам можно прибавить «очень».
Разница между «любишь — не любишь» и «нравится — не нравится» понятна, да?
Когда не любишь, хочется уйти и никогда не возвращаться. Даже оглянуться назад — и то противно. Когда же любишь, но не нравится, хочется изменить, исправить. Но как «исправить» Москву, я не знаю.
Меня в Москве очень многое раздражает, напрягает, бесит, вызывает аллергическую реакцию. Отлично понимаю, почему к нам ездит мало туристов и почему о нас плохо отзываются внутрироссийские «гости столицы». Негостеприимный, агрессивный, вороватый город. Но долго жить без него я не могу. Мне его жалко, он кажется мне красивым, я помню его в разных (не только моих, но его) возрастах. Он мне интересен, он заряжает меня энергией. Ну и вообще. Но в больших дозах, как всякое сильное средство, он вреден для здоровья.

Очень точное разведение «люблю» и «нравится», на мой вкус. Именно так, наверное, и я мог бы определить свое отношение к Москве, если бы додумался. Через несколько дней, например, я уеду на месяц. И, если отвлечься от частностей, рад именно тому, что уеду из Москвы. Но по прошлому опыту знаю, что ко времени возвращения уже вполне буду хотеть обратно, сюда, где мой дом. Тут, правда, примешивается и это самое чувство/понятие «дома», которое у меня достаточно сильно. Но и с ним, и без него отношение к Москве у меня амбивалентное — люблю, но не нравится, точно так.

про поэтов

14 февраля 2009 Нет комментариев

А теперь возьмем поэта. О да, бедного поэта: возьмем горести бедного паршивого поэта. У поэта нету запаса материалов, нет у него уникальных ладов. Нет ничего, кроме слов, того же самого инструмента, которым весь клятый мир пользуется, чтобы выяснить, как дойти до ближайшей уборной, посредством которого люди отбарабанивают извинения за топорные предательства и бестолковые увертки, коими полнятся их заурядные жизни; у поэта нет ничего, только те же, все те же самые слова, которые ежедневно, в миллионах обличий и фраз, применяют для ругани, молитв, оскорблений, лести и вранья. Бедный паршивый поэт не вправе больше сказать «смежил» вместо «закрыл» или «отрок» вместо «подросток», от него ожидается, что он соорудит нам новые стихи из пластмассового, пенопластового сора, которым усеяны лингвистические полы двадцатого века, что он создаст свеженькое искусство из вербального презерватива, уже использованного в социальных сношениях. Диво ли, что время от времени мы ищем убежища в «дородстве», в «усладе», в «лазури»? Невинные слова, девственные слова, слова незахватанные и неизнасилованные, слова, само владение коими знаменует отношения с языком, подобные тем, в каких скульптор состоит с мрамором или композитор с нотоносцами. Не в том, разумеется, дело, что на кого-то когда-то все это производит впечатление. Все только и знают, что стенать насчет «герметичности» либо гордиться своим знакомством с эллипсичностью, непрозрачностью и аллюзиями, каковые, по их убеждению, сообщают любому сочинению глубину и богатство. Сволочная профессия, уж ты мне поверь.

Смешное рассуждение, хотя я и не очень согласен (если воспринимать его совсем всерьёз, что не слишком правильно). Часто мне нравятся именно такие стихи, в которых используются эти самые «захватанные» слова, но в которых автору текста удаётся использовать их так, что они становятся оригинальными, принадлежащими именно ему, оживают, что ли. Это не слишком часто получается, но когда удаётся, выходит красиво. Эдакая реанимация замудоханных повседневным употреблением слов.

и звёзды от нас…

А ещё я время от времени пялился в небо, пока гулял.
И всё время в голове крутилась строчка из стихов Миши Дыхне:

«и звёзды от нас далеко охуенно».

Я даже не хочу приводить весь текст этого хорошего, в общем, стихотворения. Меня завораживает (что нечасто бывает) именно эта строчка, сама по себе, вне конекста даже. Уж не знаю почему, но — факт.

А что до мишиных стихов, вот ещё одно, очень мною любимое:

Я дышать научился в младенчестве
Папа с мамою здесь ни при чем
Шлепок по попе в роддоме
Настроил меня на правильный лад
Бурная радость родителей
До сих пор отдается во мне
Радостным возбуждением
По любому поводу и без
Никто из наставников
Почему-то
Не учил меня считать вдохи
И выдохи
Или может я просто
Плохо слушал?

Tags:

Лоренц

28 апреля 2008 Нет комментариев

Почти случайно ко мне попала книжка Лоренца с основными его трудами. Давно собирался ознакомиться, вот, сейчас просматриваю. Вообще интересно, а в частности меня радует его стиль. Вот, например, замечание промежду прочим из второй главы «Так называемого зла»:
«Это вообще полезная зарядка для исследователя — каждое утро перед завтраком расправляться с какой-нибудь своей любимой гипотезой. Она сохраняет молодость».
И дальше — длинный рассказ о том, как у него рыбки в аквариуме друг с другом дрались. По-моему, прекрасно.

Tags: